НОЧЬ. УЛИЦА. ФОНАРЬ.

В ноябрьском номере издания «Волжский Вестник» от 1895 года вышла статья «Откровенные речи» анонимного автора о прошедшем заседании Городской Думы касаемо вопроса «требования справедливости» и полной замены газового освещения улиц в городе на электрическое, в том числе и на окраине. Против этого выступал известный в городе купец 2-й гильдии Вениамин Ключников - владелец типографии, гласный Казанской городской думы в 1891-1895 гг. За финансирование электрического оснащения улиц города выступал отставной инженер-капитан Вильям Эдуардович Малер. С ним Казанская Городская Управа заключила договор как с доверенным лицом состоящего в запасе гвардейской кавалерии Корнета Сергея Сергеевича Башмакова, с которым в свою очередь 3 января 1896 г. Казанское Городское Общественное Управление заключила контракт, предоставляющий исключительное право на 30-летний срок эксплуатации электрического освещения Казани «на местах, улицах, площадях и в зданиях…» Спустя более полувека, как братья Дубинины выявили способ получения керосина нефтеперегонным путем, приход электричества в виде дуговых фонарей по мощности в несколько сот свечей стал своего рода камнем преткновения для керосино-газового «лобби». Согласно сведениям Казанской Городской Управы от 23 июня 1911 г. «Для освещения города и городских зданий в период времени с 1 октября 1911 г. по 1 октября 1912 г. потребно керосина от 6 до 8 тысяч пудов», с учётом, что уже частично есть электрическое освещение и не учтены частные дома. Пуд керосина стоил 0,99 рублей, плюс доставка. Переход на более экономное электрическое освещение города происходил постепенно. В первую очередь канделябрами оснащались центральные улицы города и здания первостепенного значения. Появились и так называемые «инвертные» (светящие вниз) фонари, что обеспечивали гораздо лучшую освещенность. Развитие электричества в городе дало возможность к запуску первого в городе трамвая в ноябре 1899 г.

ОТКРОВЕННЫЕ РЕЧИ (Электричество, керосин и справедливость).

«7 ноября Казанская городская дума «в принципе» решила два крупных вопроса: во-первых, что электрическое освещение лучше газового и, во-вторых, что справедливость – невозможна. Первое будет записано в протоколе заседания, второе – насчет «справедливости» - в протоколе, разумеется, не запишут, но зато я запишу «на скрижалях» местной прессы в назидание потомству.

Об электричестве очень долго спорили, пока наконец г. Малеру так надоело слушать, что он шепнул городскому голове[i]: «Я готов уступить две тысячи в год. Только бы они замолчали: у меня уши вянут…». Но они не замолчали: г. Ключников продолжал [выступать] против электричества, пока г. Малер, наконец, уже вслух объявил, что он еще тысячу сбросит, только бы ему позволили устроить в Казани электрическое освещение. Г. Юшков[ii] опасался, что г. Ключников после этого сделает еще один шаг дальше и потребует, чтобы г. Малер платил городу по копейке за час горения электрических фонарей, но этого не случилось: г. Ключников оказался того мнения, что и «игрушку» приобрести позволительно – задаром. Совершенно неожиданно среди этих горячих прений возник вопрос о справедливости. И что весьма характерно – из 45 гласных нашелся только один, который нашел полезным предложить взглянуть на предмет с этой точки зрения, и этот один – был татарин г. Сайдашев[iii]. Поддержал его тоже только один, г. Образцов, а все остальные молчали, когда красноречье просило «справедливость» удалиться, как непрошенную гостью. Встает г. Сайдашев и начинает развивать мысль, что если городское управление намерено украсить центральные улицы электрическими фонарями, то справедливость требует вспомнить и о тех улицах, где даже керосиновых фонарей очень мало, а потому господствует такая тьма, что ходить опасно: сам г. Сайдашев на днях наехал в темноте на бревно, и если опасность миновала, то единственно благодаря тому, что у него умная лошадь.

На первый раз это справедливое замечание оставлено было без внимания: продолжали речь о 25 фонарях, горящих с силою 1200 свечей каждый, о том, что газ отравляет воздух, о том, что газ опасен в пожарном отношении…

Но у Сайдашева нашелся союзник в лице г. Образцова[iv], который вторично завел речь о том, что электрические фонари – прекрасны, но оставлять большую половину города во тьме кромешной непохвально. «Обыватели – говорил он – все платят городские налоги и потому все вправе требовать, чтобы городское управление заботилось об их нуждах». Он даже упомянул что-то о нравственной ответственности. […] В заключении он вкратце, но рельефно изобразил современную тенденцию городского управления, уподобив Казань человеку, который ходит в цилиндре, но – босиком.

[…] г. Дьяченко нарисовал картину бедных окраин, где днем-то мало движения, а ночью на улицах ни души: здесь все поголовно ложатся спать в 9 часов вечера – к чему же им освещение, когда они спят? К тому же, дома у них плохенькие и оценка их ничтожна, налоги ничтожны, а натуральных повинностей они не знают, тогда как в өентралҗных частях города домовладелҗөы и дороңе платят, и тротуар должны устраивать, и мостовые чинить, и снег убирать с улиц, и песком посыпать. Ну вот за все это их и можно  побаловать электрическим освещением, и это будет вполне справедливо. […] Почему, например, не возражал г. Останков[v], председатель губернской земской управы, у подъезда которой горит по ночам жалкий керосиновый фонарь, хотя управа, кажется, не очень далеко от центра, и в 9 часов в ней иногда еще и делами занимаются? Почему, хотя бы, например, г. Корелкин не напомнил городскому голове, что казанский монастырь утопает во тьме при тусклом мерцании трех-четырех керосиновых фонарей, хотя он – этот настоящий религиозный центр нашего города, придающий ему всенародную известность – находится на расстоянии только двух кварталов от Воскресенской? Казанский монастырь – Notre-Dame Казани, а не окраина; сюда стекаются богомольцы со всех концов города – и темным ранним утром зимою, и поздним вечером. Здесь нередко в 9 часов вечера только служба кончается – и вот массы народа, и стар и млад, и бедный – пешком, и богатый на рысаке все бредут ощупью и все дивятся: как это такое место до сих пор не осветят, как следует?

Хотя бы, распределяя электрические фонари, вспомнили наконец о той вполне центральной части города, о которой забыли, когда вводили газовое освещение: ведь это в 100 шагах от вашей излюбленной Воскресенской. Тут и оценка та же, что в центре, и тротуары такие же, и мостовые, и «песочек» не дешево стоящий, и еще более дорогая вывозка снега – все наравне с «центром» - чем же вы оправдаете это забвение? Оправдать нечем; даже с вашей точки зрения – керосиновые фонари здесь вопиют о несправедливости, о каком-то пренебрежении, о забвении, что тут тоже центр, да еще какой…

Пускай-же, при обсуждении контракта на электрическое освещение об этом вспомнят, и уже если нельзя дело поправить как следует, то пускай-же хоть те фонари, которые для Черного озера и Покровской предназначаются – поставят так, чтобы их свет достигал ворот Казанского Монастыря. Этого требует не только справедливость, но и нечто более ценное в глазах некоторых – приличие, общественное приличие».

Откровенные речи// Волжский Вестник. - 10 (22) ноября 1895 г. - №280. - С. 2. ГА РТ.

Прошение Казанской городской Головы С.В. Дьяченко Казанскому губернатору П.А. Полторацкому о ходатайстве Казанской городской Думы Министру финансов о разрешении беспошлинного ввоза из-за границы принадлежностей необходимых для устройства электрического освещения.
ГА РТ. Ф.2. Оп. 7. Д. 1237. Л. 1.

Доклад казанской Городской Управы от 16 декабря 1895 г. «Об устройстве электрического освещения в городе Казани».
ГА РТ. Ф.2. Оп.7. Д.1237. Л.10.

Схема расположения 30-ти фонарей с вольтовой дугой и проводов к ним для электрического освещения города от 4 апреля 1896 года.
Ф. 2. Оп. 15. Д. 67. Л. 1.

Перечень предметов на беспошлинный ввоз которых из-за горницы испрашивается разрешение.
ГА РТ. Ф. 2. Оп. 7. Д. 1237. Л. 22. 

Казань. Воскресенская улица. Трамвай и военная церковь. Оп. 05А. Коллекция фотооткрыток. Ед.уч. 2007. Слева фонарь старого образца, справа - «инвертного» типа. Пробное освещение прошло в июне 1897 года. Мощность лампочек была очень слаба. Более менее освещалась Воскресенская улица (ныне ул. Кремлевская).

Ивановский монастырь и памятник Александру II.  Фототипiя Шереръ, Набгольцъ и Ко, Москва.
ГА РТ. Оп. 05А. Ед. уч. 1683.

 «Его Превосходительству Господину Казанскому Губернатору. Городская Дума, заслушав в заседании 29 минувшего апреля предложение Вашего превосходительства об устройстве

 Металлической решетки вокруг памятника императора Александра II и канделябр для освещения памятника, - постановила:

1. к имеющемуся фонду в сумме около 2 тыс. руб. на устройство металлической решетки вокруг памятника императора Александра II и канделябр для освещения его ассигновать из запасного капитала еще 1000 руб.,
2. поручить Управе открыть прием пожертвований на этот предмет и обратиться с просьбою к земствам Казанской губернии о принятии ими посильного участия в расходах по устройству решетки; 3) просить финансовую комиссию изыскать средства на сооружение решетки и заключение свое по этому предмету представить Думе.

Об этом имею честь уведомить Ваше Превосходительство вследствие предложения за №1631.

Городской Голова С. Дьяченко

28 мая 1897 г.

№4697

ГА РТ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 10550. Л. 3-3об.

Прошение в Строительное отделение Казанского Губернского правления №8424 от Начальника почтово-телеграфного округа от 19 июня 1897 года с просьбой выслать ему подробное описание устройство освещения улиц с точным обозначением по плану города.
ГА РТ. Ф. 419. Оп. 1. Д. 125. Л. 101-101об.

Рапорт №4000 от 16 сентября 1899 года Казанскому Губернатору от Казанского Полицмейстера П.Б. Панфилова: «15 сего Сентября гор. Казань был освещен с 9 час. вечера до 12 часов ночи; в тот момент, когда публика, по окончании представлений в городском театре, начала разъезжаться по домам, моментально во всем городе были загашены, как газовые, так и электрические фонари. Театр был полон публики, поднялся сильный ропот, т.к. положительно ничего не было видно. Обо всем этом Полицею составлен акт, который препровожден в Городскую Управу. Управляющий газо-электрическим заводом инженер Соколовский заявил, что освещение города согласно распоряжения Управы, он должен продолжить лишь до 12 час. ночи. Такое положение освещения в городе представляет большую опасность для жителей. Донося об изложенном, я имею честь почтительнейше ходатайствовать пред Вашим Превосходительством, не признаете ли возможным предложить Городской Управе сделать распоряжение к освещению города не в определенные часы, а вообще когда требует того необходимость».
ГА РТ. Ф. 1. Оп. 3. Д. 11916. Л. 8-8об.

6 октября 1899 года, электрическое освещение казанских улиц в центре города стало регулярным.

Вид фонарного столба по улице Копылова. 1986 г.
ГА РТ. Оп. 01А. Ед.уч. 9503

Вид фрагмента фонарного столба по улице Профсоюзной.
ГА РТ. Оп. 01А. Ед.уч. 9561.